Словно отборные жемчужины, вырвавшиеся из случайно задетого рукой и лопнувшего ожерелья, по территории Беларуси рассыпаны удивительной красоты здания. Усадьбы с ажурной лепкой, дворцы с мощными колоннами, готические усыпальницы — что только не припрятано среди лесов, лугов и деревень. Одни из этих жемчужин, обремененные статусами и регалиями, вынуждены тихо умирать, после каждой зимы покрываясь все новыми трещинами. Другие, оставшиеся без официальных «почестей», не позволяющих даже гвоздь вбить без согласования, все же обретают вторую жизнь, превращаясь в популярные туристические объекты. О множестве и разнообразии первых, пребывающих в летаргическом сне в ожидании неприлично богатых инвесторов, можно почитать (и повздыхать) в нашем цикле «Мистическая Беларусь». Сегодня же рассмотрим пример куда более позитивный: как превратить старинную, рассыпавшуюся на части мельницу в популярный объект притяжения под названием «Вольный мельник» (нейминг по мотивам путешествия д’Артаньяна).
«Таких мельниц — две-три на всю страну»
Гродненская область — известная кладезь всего красивого (с архитектурной точки зрения) и вдохновляющего. Захочешь объездить все точки на карте — выходных не хватит (и пленки в телефоне). И люди тут как будто другие: смекалистые, решительные, с кипучей жаждой деятельности. Таким горы по плечо, была бы, как говорится, точка опоры.
Когда-то в деревне Дворище Лидского района (ныне это агрогородок) располагалась богатая усадьба с множеством хозяйственных построек. Владели ею Ильиничи, Радзивиллы, Пусловские, Солтаны — то ли перепродавали друг другу имение, то ли проигрывали в карты. Осколки былой роскоши и теперь можно отыскать то тут, то там. Правда, развалины цокольных этажей и фундаментов скорее будут навевать тоску, чем впечатлять величием. И только выжившая мельница — одно из главных доказательств славного прошлого. При этом она не только сохранилась до наших дней, но и снова приносит известность родным местам.
— Я эту мельницу заприметил еще в 90-х, — рассказывает Геннадий Конон, хозяин мощной каменной постройки, способной выдержать любую бурю и натиск. — Она ведь отличается от большинства тех, что разбросаны по стране: речная вода, вращавшая колесо и приводившая механизмы в движение, протекала не где-то рядом, как это обычно бывает, а прямо под зданием. Представляете! То есть мельницу посадили на реку (одно крыло на одном берегу, другое — на другом), сделали шлюз. Это очень необычное решение для наших широт. Их таких две-три штуки на всю Беларусь.
Правда, в 70-е годы сюда пришли мелиораторы: болота осушили, каналы проложили, реку спрямили. Воду зарегулировали так, чтобы она не затапливала подвал. В итоге старое русло остановилось, начало заболачиваться. Только относительно недавно мы привели его в порядок, и водоем начал оживать.
Мельница, первое упоминание о которой датировано 1888 годом (тогда постройка была застрахована, возвели же ее раньше), настоящая долгожительница: работала «по профилю» вплоть до 1950-х, поэтому в деревне хватает жителей, которые своими глазами видели волшебство превращения спелых зерен в драгоценную муку. Потом здание служило складом, выступало площадкой для небольшого производства фигурок из гипса. В конце 80-х первые предприниматели страны попытались превратить заброс в ресторан, но горбачевская кампания за трезвость перечеркнула эти планы. И мельница затихла на несколько десятилетий.
Раз аукцион, два
Союз Геннадия и одной из самых крупных сохранившихся мельниц в стране — это скорее брак по расчету, нежели эмоциональный выбор: мужчина увидел потенциал в красивом историческом объекте и решил попробовать свои силы, даже несмотря на то, что кровли и перекрытий у здания уже не было, а один из углов грозил вот-вот обвалиться.
— Дело было, по-моему, в 2014 году, — продолжает разговор Геннадий. — Как и многие бесхозные объекты, эту мельницу выставили на аукцион за одну базовую. В списках архитектурных или любых других ценностей она не числилась, а это означало, что за лот есть смысл побороться. Несмотря на то что стартовали мы со 150 000 (нынче это 15 рублей. — Прим. Onliner), было понятно, что желающие купить такой объект найдутся. Поэтому я заранее определил для себя финишную сумму — не более $7000 в эквиваленте. Но торги оказались такими жаркими, что победителю лот достался за 30 с лишним тысяч долларов. Я, конечно, расстроился, но ничего не поделаешь: поднять ставку на такую высоту не мог.
А потом произошло что-то странное: победитель торгов от лота отказался, выплатил государству штраф и исчез. Примерно через полгода мельницу снова выставили на торги. О повторном аукционе я узнал совершенно случайно, многие и вовсе пропустили это объявление, а может, и перегорели уже. В итоге желающих побороться за здание оказалось совсем мало. И я купил мельницу, причем за сумму, которая оказалась гораздо меньше, чем я изначально для себя определял.
И все же купить старинное здание — это даже не половина дела. Настоящие проблемы начинаются тогда, когда это «наследие» берешься ремонтировать. Как это часто и бывает, несмотря на кажущуюся основательность и крепость постройки, как только мужчина брался за один угол, появлялось еще с десяток необходимых строительных этапов и манипуляций. Казалось, что сыпется буквально все. Геннадий признается, что в какой-то момент ему на эмоциях даже хотелось взорвать мельницу, чтобы больше не мучиться.
— А потом остыл и решил позвать специалистов. Они точно скажут, что и в каком состоянии находится, можно ли вообще это реанимировать. Приехали ребята из проектного института, обследовали грунт, фундамент, стены и сделали заключение, что все хорошо, можно работать. Тогда я уже не обращал внимания ни на какие препятствия. Как говорится, глаза боятся, а руки делают, — вспоминает один из первых этапов мужчина.
Новому хозяину пришлось отремонтировать систему дренажа (иначе по весне в сводчатом каменном подвале воды стояло по пояс), сделать новые перекрытия, залить монолитный армированный пояс и заново возвести кровлю (так, чтобы итоговый вид максимально совпадал с оригиналом). Грозивший обрушиться угол разобрали — причем каждый этап фотографировали, чтобы вернуть весь колотый камень на свое место, — и затем собрали заново. Как водится, в отведенный заранее бюджет не вписались, но таких строек, чтобы уложиться в первоначальную смету, наверное, и не бывает.
— В итоге самым сложным было найти финансирование, а строительные работы — это так, ерунда. И вот когда 70% от задуманного было воплощено в жизнь и оставалось совсем чуть-чуть, грянул коронавирус, перечеркнувший все планы. Понятно, что мы рассчитывали на туризм, в том числе въездной, так как рядом граница с Литвой, действовал безвиз, но все изменилось. Выживать стало сложнее, но ничего, как-то справляемся и сейчас занимаемся благоустройством, правда уже не в таких масштабах, — признается Геннадий.
Свадьбы, похороны, танцы. И крафт
В обновленной мельнице совсем нет номеров. Хозяин говорит, что это не целесообразно: в 15 километрах Лида, где хватает «постоялых дворов», к тому же здание каменное, с толстыми стенами и ночевать в нем в студеную зимнюю пору некомфортно. Единственный вариант заночевать «под крылом» у мельника — поставить на территории палатку. Байдарочники так и делают.
Зато здесь есть стилизованное под старину кафе, бар, открытая терраса над водой. Для тех, кому нужен не только хлеб (обеды в «Вольном мельнике» от 10—15 рублей), но и зрелища, есть музейная часть. Экспозиции «Дорожка моя» (собрана Иваном Кирчуком), «Вялікае княства» и обширная коллекция предметов быта разбавят любой маршрут.
— С интерьерами я умышленно не работал: что может лучше погрузить человека в особую атмосферу, чем старый дикий камень, — рассуждает Геннадий и проводит нас в святая святых — подвал, где работает бар и варится крафтовое пиво. — Почему решил заняться пивоварением? Все очень просто: я люблю пиво. А, как известно, если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, — сделай это сам.
Специальных чанов, сложных конструкций и прочего пивного антуража в «мельничном» баре не встретишь. Объясняется это тем, что варит напиток Геннадий для души, а не в промышленном масштабе (поэтому не у каждого туриста получается попробовать местный крафт):
— Пиво — очень благодарный продукт: если действуешь по технологии, то все получится. На своем опыте я убедился: варишь борщ — сваришь и пиво. Со вкусами я пока экспериментирую, так что конкретных линеек нет. Для тех же, кто любит более традиционные вкусы, организовываются дегустации лидского пива.
Концепция (а может, и лозунг) туристического объекта — свадьбы, похороны, танцы. На немалых площадях можно организовать все. Правда, договариваться о визите лучше заранее: если заехать с наскока, можно как раз таки попасть на чей-то юбилей или крестины. Следовательно, остаться без обеда и радости экскурсий.
Да и в целом кафе работает под заказ, как снег на голову лучше не сваливаться. Позвонить хотя бы сегодня на завтра — уже хорошая подстраховка. А вообще в «Вольном мельнике» приготовить могут что угодно — хоть запечь осетра из соседнего фермерского хозяйства. Все игроки туристического рынка Лидского района объединились в один кластер и помогают друг другу во всех начинаниях. Инициатива «Туристический кластер Лидского района» возникла в рамках проекта «Поддержка экономического развития на местном уровне в Республике Беларусь», финансируемого Европейским союзом и реализуемого ПРООН в партнерстве с Министерством экономики нашей страны.
— Есть ли во мне оптимизм? Знаете, в будущее надо смотреть. И все. Если думать только о том, как все вокруг плохо, то можно загнуться от депрессии. Да, условия жизни изменились, но, как показала практика, и с этим можно жить, соблюдая новые для нас меры безопасности, — не унывает мужчина, который уже восстановил то, что по всем законам должно было развалиться.
Свежие комментарии