— Теплотрасса рядом, если сильный мороз ударит, всегда можно сходить погреться. Работа тоже рядом, минут 15 через пустырь и гаражи. Ну и, вид из окна решает, — смеётся Николай, показывая жилище. — А, ну и соседи не докучают.
Они живут здесь со своей женой Людмилой. Их жилище, конечно, не на верхнем этаже высотки, откуда открывается вид на парк с озером, а работа — не офисе в бизнес-центре класса А. А вот вид отсюда и правда открывается «неплохой»: пустырь, куда обычный люди остерегаются лишний раз заходить, так что про отсутствие назойливых соседей — чистая правда.
Николай с Людмилой облюбовали укромное местечко на пустыре между мемориалом и районом новостроек Октябрьский. Живут они здесь довольно давно, когда «переехали» из другого района, где у них возникли конфликты с другими бездомными.
Их жилище представляет собой небольшую хижину, которую Николай сложил около удобной бетонной подпорной стенки.
Она выполняет одновременно и роль стены «дома», и функцию ветрозащиты/склада/кухонного серванта.
Как можно увидеть на фото, верхняя часть хижины (её крыша) покрыты различными тряпьём и остатками найденных на свалках тканей, под которыми слой плотного полиэтилена и куски рубероида.
Чем-то такое покрытие хижины напоминает чум оленеводов в тундре, у которых я был несколько месяцев назад и подробно рассказывал об их жилище.
Как у оленеводов шкуры, так и у бомжей Николая с Людмилой тряпьё выполняет те же функции — утеплить хижину. А нижний слой из полиэтилена защищает внутреннюю часть от попадания влаги и ветра.
Так выглядит вход в логово. И снова, как и в ненецком чуме, вместо двери здесь плотный толстый полог, который либо откидывается, либо плотно прилегает под собственным весом, если его опустить вниз.
Рядом видно ту самую бетонную стену, которая и стена в хижине, и склад для всяких нужных и полезных в хозяйстве Людмилы и Николая вещей.
Заглядываем внутрь дома.
И снов схожесть с чумом, только здесь не вертикально стоящие под наклоном жерди, а <-образные два каркаса из досок по краям и закрепленные на гипотенузах продольные доски, удерживающие полиэтиленовое покрытие и трепьё-шкуры.
Земля устлана старыми коврами, кусками линолеума и фанерой. Сверху лежит большой ортопедический матрас, который кто-то когда-то выбросил на свалку.
Интересно, что внутри логова-хижины довольно чисто. Я ожидал здесь гору тряпья, какой-то утвари и всякого разного хлама.
— А зачем оно нам? Мы не тащим вообще всё домой. Какой в этом смысл? Только что-то нужное и еду.
Что-то нужно, почти всё на бетонной полке-складе. Клей, какая-то простая утварь, инструмент, даже выброшенный кем-то цветок в пластиковом горшке.
— Жаль, сейчас мороз, ему у нас никак не выжить. Но весной что-то другой посажу. Даже простую ветку, пусть растёт и зеленеет, — пожимает плечами Людмила.
Рядом с хижиной у них столик со скамейкой, которые Николай соорудил из притащенных откуда-то с плохо охраняемого склад досок.
Здесь они обедают, и здесь пьют чай.
Именно чаем ребята греются в холодное время (помимо алкоголя, без которого, понятное дело, тоже никак).
Чай греют здесь же, на очаге, сложенном чуть поодаль в камнях.
— В шалаше печку не делаем, еще погорим! Такие случаи бывают, люди и задыхаются, и вообще все сгорает. Так что, лучше варить чай в стороне. — делится Николай, — к холоду мы привыкли, а если приходят совсем сильные морозы, идем ночевать на теплотрассу.
Вот так живет семейная пара бомжей в Чите. Они не совсем пропащие на вид, и не сказать, что сильно злоупотребляют. Но вот жизнь сложилась, как сложилась, так что собирают бутылки, попрошайничают, тащат, что плохо лежит, добывают еду в контейнерах и живут на то, что удалось «организовать»...
Свежие комментарии